На главную

„ДОБРОДЕТЕЛЬ" ЮМОРА НА СЛУЖБЕ ВЕРЫ

Бог - это бесконечное милосердие. Он простил Давиду прелюбодеяние и убийство, простил мытарю предательство и жадность, простил разбойника на кресте. Есть, однако, нечто, что мешает Господу Богу изливать Свое милосердие, нечто, чего Господь Бог не выносит. Это твоя непроницаемая, абсолютная серьезность, когда ты чувствуешь себя таким значительным. Тут Господь словно разводит руками. Твое ощущение своей собственной значимости перед лицом Бога так смешно, так абсурдно: „Живущий на небесах посмеется" (77с 2,4). Взглянув на себя во свете веры, ты увидишь, что все твои претензии на абсолютную серьезность и признание просто   смешны.

Сознанию собственной значимости может противостоять „добродетель" юмора. Она оказывается просто необходимой для укрепления нашей веры, т.е. для видения мира в истинном свете и в истинных соотношениях. Юмор - это взгляд на мир через призму абсурда и нелепости. Есть у юмора и свой покровитель - св. Фома (Томас) Мор. Существует и солидная литература: Г.К.Честертон, К.С.Льюис, Б.Маршалл, Ф.Шид и другие, пишущие о религиозном значении комизма, о юморе как о религиозном представительстве на службе веры, о „богословии" юмора.

Янсенизм - угроза для веры

Большой угрозой для веры, в XVII веке, была янсенистская ересь. По учению Корнелия Янсена, богослова из Ловании, вследствие первородного греха человеческая природа оказалась совершенно испорченной и отданной во власть похоти. Бог дает благодать лишь избранным, остальные же предназначены на вечную погибель. Этот пессимистический взгляд на природу человека также был связан с утверждением, что Христос умер не за всех людей без исключения, а лишь за избранных.

Янсенизм предъявлял невыполнимые требования, в том числе и в отношении принятия Св. Причастия. Для принятия Святых Тайн нужно было удовлетворять условиям, невыполнимым для обычного христианина - быть совершенно свободным даже от малых грехов и пылать абсолютно чистой Божией любовью. Св. Причастие превращалось в награду за добродетель, а не в духовную пищу, укрепляющую веру и любовь. В церквах, где утвердились янсенисты, поселились уныние, ужас и страх. Человек начал бояться Бога. И лишь изредка решался приступить к Причастию.

Центром янсенизма стало цистерцианское аббатство в Пор-Рояле. О духе, который там господствовал, можно судить по „Розарию Святого Причастия", сочиненному одной из монахинь той обители. Эта молитва подчеркивала все, что отделяет Бога от человека. Бог представал в ней не как милосердный и любящий Отец, но как абсолютный, недоступный, суровый и грозный Владыка. По учению янсенис-тов, задача христианина состоит в том, чтобы каяться в своих грехах, и поэтому он не может позволить себе радоваться. Доминантой его жизни должно быть уныние от сознания собственных грехов. Настоятельница женской школы в Пор-Рояле, сестра Блеза Паскаля, в „Уставе" для своих воспитанниц запретила смех, и даже улыбки были нежелательны.

Апостольский Престол несколько раз осуждал янсенизм, но результаты его ощущала на себе еще св. Тереза Лизьезская, которая должна была обращаться к настоятельнице с особой просьбой, чтобы иметь возможность чаще принимать Св. Причастие. Результаты янсенизма мы видим и в жизни современных христиан, столь часто боящихся Бога, видящих в Нем лишь справедливого Судью. А ведь высшее проявление христианской веры - это радость, проистекающая из открытия Божией любви, любви, на которую можно опереться, которой можно довериться. Переживая веру таким образом, мы, тем самым, устраняем и драматический фатализм в отношении к собственному злу, которое наше раскаяние может превратить в „счастливую вину". Христианская радость, проистекающая из веры - это словно излучение Божией любви. Это вера велит тебе улыбаться Богу, радоваться Его любви, а на самого себя, воспринимаемого столь серьезно, смотреть как бы с некоторого расстояния, с перспективы юмора. „Добродетель" юмора позволяет тебе преодолеть яд уныния, которым сатана пытается отравить твою душу. Освобождая тебя от вечной занятости самим собой, она позволяет тебе жить в радости, исходящей из веры.

Юмор как „ЗАКЛИНАНИЕ"

„Добродетель" юмора, видение и осознание мира в категориях абсурда — это религиозное деяние, которое может стать средством „заклинания", т.е. изгнания дьявола. Борясь с темной волной искушений, навязчивых мыслей, которые могут измучить тебя, не пытайся вступать в поединок с дьяволом, потому что он сильнее тебя, но постарайся посмеяться над ним, не принимать его всерьез. Используй это могучее средство „заклинания" - религиозное чувство юмора. Насмехаясь над сатаной, ты наилучшим образом отразишь его нападение. Сильнее всего ты поразишь сатану, осмеяв его, ибо он, адски серьезный, смертельно боится насмешки. Ему придется оставить тебя.

Христианское чувство юмора поможет тебе справиться и с другим противником - с твоим собственным „я". Это еще один смертельно серьезный, неприкосновенный и абсолютный идол. Не дай Бог его задеть, посмеяться над ним, обидеть или покритиковать. В борьбе с ним юмор становится религиозным действием и актом веры. Это происходит, когда, глядя на себя, ты пытаешься увидеть свое собственное „я" в истинном свете: ведь если честно, я всего лишь маленькое „ничто". Так чего же я изображаю из себя пуп земли, почему считаю свои проблемы самыми важными, почему так сильно переживаю свои поражения и трудности и почему я так смертельно серьезен? Ведь достаточно просто взглянуть на все это с крупицей снисходительности, и ты увидишь, что все твои печали, страхи, заботы попросту смешны перед лицом единственной реальности - Бога.

Христианский юмор - это свержение с престола идола твоего „я". Если ты осознаешь всю комичность твоего „я", восседающего на троне, то, по крайней мере на некоторое время, эта ситуация станет для тебя смешной, а значит неопасной. Тогда откроется твое тщеславие и твоя гордыня, все то, что претендовало в тебе на величие или внушало страх. Поэтому религиозное действие юмора играет большую роль и в сохранении психического равновесия.

Прах и тлен

Юмор - это „религиозное действие", благодаря которому ты можешь сказать себе: «Взгляни, как ты нелеп! Ты печешься, неизвестно о чем, вечно беспокоишься, не щадишь своего здоровья, а ведь все это - прах и мусор, и, в конце концов, все это не будет иметь ни малейшей ценности». Попробуй взглянуть на свою жизнь во свете веры, попробуй посмеяться над собой. Возможно, это будет очень трудно, потому что „добродетель" юмора нередко требует от человека героических усилий. Но зато она поможет тебе увидеть истинные пропорции двух реальностей - Бога и самого себя, а тем самым очистит тебя от эгоизма и укрепит твою веру. Добродетель юмора с необычайной отчетливостью покажет тебе, что по-настоящему важен в твоей жизни только Бог. Поэтому не пытайся изображать из себя центр вселенной. Узри себя той крохотной песчинкой, той крупицей „ничто", как говорила о себе св. Тереза, песчинкой, которая действительно не стоит того, чтобы так уж сильно о ней заботиться, беспокоиться и печалиться. „Молись, сестра, — просила святая, — чтобы песчинка стала атомом, отвечающим только на взгляд Иисуса!" (L. Ag., 8.I.1889).

Христианское чувство юмора освободит тебя от самого себя, позволит переоценить все ценности в свете веры и увидеть, что все, происходящее вокруг - до смешного неважно, все, кроме Бога. Чувство юмора поможет тебе разоблачить ложные ценности. Твоя работа, твои планы и проблемы, политика и то, что происходит вокруг тебя - все это, в конечном итоге, -прах и тлен по сравнению с той ценностью, какой является Бог. С этого начинается каждый Великий Пост, когда на службе Пепельной Среды священник посыпает твою голову пеплом со словами: „Ты прах и в прах обратишься". Ты прах, т.е. нечто до смешного неважное. Ты — прах, но прах и все то, к чему ты привязан, что для тебя так важно, чего ты боишься. Благодаря „добродетели юмора" ты станешь более открытым к Богу, в тебе освободится больше места для Него, потому что ты сможешь увидеть все остальное в подлинных пропорциях - как прах и тлен, ты сможешь расположить все это на оси абсурда.

В этих категориях мы можем рассмотреть, например, обращение св. Франциска Ассизского. В тот момент, когда он бросил все, что имел, под ноги отцу, чтобы последовать за голосом Бога, он вдруг стал свободен, а весь мир как бы перевернулся вверх тормашками. „Лишь тот, кто увидел весь мир висящим на волоске Божьего Милосердия, лишь тот увидел истину [...]. Лишь тот, кто увидел свой родной город перевернутым вверх ногами, увидел его в подлинном ракурсе [...]. Человек, увидевший иерархию перевернутой вверх ногами, всегда с легкой усмешкой будет относиться к ее прерогативам" (Г.К.Честертон, „Св. Франциск Ассизский", 1976). Для св. Франциска страной и родиной был Ассизи - феодальный городок, окруженный рвами, стенами и башнями. Ассизское общество того времени представляло собой серьезную пирамиду из нескольких общественных групп, иерархически подчиненных друг другу. Серьезные отцы города, серьезное дворянство, горожане, крестьяне. И вдруг этот мир перевернулся вверх ногами и стал для Франциска таким смешным, таким незначительным. Один-единственный жест, и весь этот серьезный мир города с его магистратом, аристократией, дворянами, рухнул. Увиденное в перспективе абсурда, все это обратилось в прах и тлен. Перед лицом Бога силы человека оказались до смешного малыми и незначительными. Франциск понял, что существует лишь одна-единственная важная, серьезная реальность, та, ради которой стоит жить - это Бог и Его воля. Лишь над волей Божией никогда нельзя смеяться, лишь ее нужно любить. Нужно доверчиво, словно ребенок, держаться того, что действительно важно.

В основе большинства грехов лежит именно несомненная важность и абсолютная серьезность. Ты грешишь потому,   что   ты   такой   значительный.

Отказываясь от значительности, мы, по словам Вальтера Каспера, обретаем „безмятежную и истинную человеческую жизнь" (..Реальность веры", 108). Юмор обнажает всю смехотворность наших притязаний на значительность. Отсутствие же юмора и часто сопутствующее этому раздражение - один из серьезных упреков, предъявляемых современным христианам.

Смертельно важными людьми были фарисеи. Они были настолько уверены в своей серьезности и значительности, а потому настолько привязаны к собственному видению мира и Бога, что на все упреки реагировали агрессией. Фарисейство — противоположность простоты, а простота характеризуется свободой, проистекающей из жизни по правде, из правдивого взгляда на самого себя. В то же время, фарисейство - это отрицание позиции евангельского ребенка, признающего свою слабость, а потому свободного от чувства собственной важности. Следует помнить, что грех против Духа Святого заключается и в том, что человек не хочет признать правды о себе самом, не хочет признать собственной слабости.

Сверхъестественный юмор, позволяющий нам увидеть подлинные пропорции человеческой и Божественной реальности, дает нам большую дистанцию и большую свободу. Дистанция по отношению к событиям и к самому себе, которую дает чувство юмора, позволяет нам полнее жить евангелием, а также помогает настолько переоценить различные ценности, что наша собственная жизнь, со всеми ее проблемами, перестает быть для нас самым важным. Чувство юмора помогает тебе избежать суетливости, ненужных забот, поглощения работой, чтобы ты смог услышать слова Христа: «Одно только нужно» (ср.Лк 10,42). Благодаря „добродетели" юмора, жизненные неудачи и поражения не вырастают до размеров катастрофы, а вера, подкрепленная юмором, поможет тебе взойти на самую вершину самоотречения и евангельской свободы, которую апостол Павел выразил в своем принципе — „пользоваться миром, как бы не пользуясь": „Так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как бы не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся" (1 Кор. 7, 29-31). Св. Иоанн от Креста призывает: „Старайся, чтобы все вещи ничего для тебя не значили, и чтобы ты ничего не значил для них" („ Советы и указания " - Основы любви).

Св. Тереза Младенца Иисуса говорила, что она - песчинка, крохотное „ничто". Так проявлялось ее духовное расположение ребенка, расположение, в котором не было и тени той смертельной серьезности, что лежит в основе множества наших грехов. Ведь большинство грехов по отношению к ближним происходит как раз из того, что мы по любому поводу чувствуем себя обиженными и оскорбленными, что мы так чувствительны во всем, что касается нашей персоны, болезненно чувствительны и раздражительны. Всем нам, таким чувствительным, нервным и раздражительным, необходимо чувство юмора, которое освобождает человека от самого себя. Для человека, болезненно чувствительного на почве собственной персоны, мельчайший пустяк вырастает до гигантских размеров. Если бы мы научились воспринимать все конфликты, споры и недоразумения с юмором, если бы мы позволили людям хоть немного посмеяться над нами, насколько возрасли бы тогда в нас смирение, вера и любовь. Ведь во свете веры важна лишь одна, единственная реальность, над которой   нельзя   смеяться   -   это   Бог.

Попробуй взглянуть на себя и на то, что происходит вокруг тебя с меньшей серьезностью и с большей верой. Тогда ты увидишь, как часто твои серьезные переживания заслуживают лишь улыбки и снисходительности. Попробуй улыбнуться себе и над собой. Попробуй подражать Богу, который наверняка имеет незаурядное чувство юмора. Взять хотя бы то, что именно тебя Он избрал помощником в Своем великом деле. Разве это не свидетельствует о Его огромном чувстве юмора?

Покровитель юмора

„Добродетель" юмора у святых достигала такой степени героичности, что сияла даже перед лицом страданий и смерти. Фома Мор был святым человеком, но всего лишь человеком, подверженным, как все мы, различным страхам, которые порождает наша психофизическая природа, страхам, которых не лишен ни один человек, от которых был не свободен даже наш Спаситель. Св. Фома, несомненно, очень боялся четвертования и всех тех пыток, которыми ему угрожали. Позднее пытки заменили отсечением головы. Уже перед самым эшафотом к нему подошел сын, рыдая и прося благословения. Атмосфера была очень серьезная, почти непереносимая. Было необходимо религиозное вмешательство юмора. Тогда Фома Мор обратился к офицеру, распоряжавшемуся казнью, и тоже смертельно серьезному: „Господин поручник, помоги мне, пожалуйста, подняться наверх, обратно я уж как-нибудь сам справлюсь". Такая вот, полная юмора, улыбка перед лицом собственной смерти.

Король Генрих VIII запретил ему говорить - известно, что может сделать с людьми человек, которого чувство юмора не покидает даже перед лицом смерти, какая это сила. Ведь человека с подлинным чувством религиозного юмора боится даже сатана, что уж говорить о Генрихе VIII. Итак, приговоренный опустился на колени без каких бы то ни было речей, помолился и с ясным лицом обратился к палачу: „Соберись с духом и смело исполни свою обязанность. У меня очень короткая шея, смотри же, не сруби криво, чтобы не повредить своей репутации" (В.Ропер, „Житие Томаса Мора", 65). Это были последние слова Томаса Мора, человека, который умел посмеяться над собой, увидеть себя, свою жизнь и даже свою смерть в зеркале абсурда. Ведь перед лицом Бога, единственной реальности, ради которой стоит жить, даже наша смерть теряет какое бы то ни было значение. Нужно было действительно обладать душой ребенка и крепко сжимать руку Отца, чтобы шутить перед лицом собственной смерти. И так вел себя человек, который и прежде часто молился, чтобы Бог дал ему христианское чувство юмора:

Благоволи дать мне душу,

чуждую скуки,

не знающую перешептываний, вздохов и сетований,

и не позволяй мне слишком много носиться

с этой величащейся вещью,

называемой „я".

Господи, ниспошли мне чувство юмора,

дай благодать понимания шуток,

чтобы я вкусил в жизни немного счастья

и мог одарить им других.

Аминь.